Какое гадство - это время... Вечно летит, спешит куда-то. И его совершенно не волнует, что где-то, затерявшись в тесной толпе человечества, влачит своё существование девушка, ждущая чуда...
   Я зевнула и потянулась. Сидеть над учебниками - штука страшная, влияющая на психику похлеще, чем кровавые разборки из фильмов. Быстро и немного воровато оглядевшись, я выудила из-под учебников личный дневник. На нём было размашисто выведено: «Дневник Чудачки»... Да, именно так меня звали абсолютно все. Эта кличка приклеилась ещё с детсада, когда я, в стороне от всех детей, сидела на лавке и мечтала... О чём? Как и все девчонки - о принце на белом коне. Через несколько лет, правда, появилось некое разнообразие - принц прилетал уже на драконе. Причём самого ящера я представляла себе до последней детальки, а принц... а принц так и остался некой размытой субстанцией.
   Я быстро пролистала дневник и открыла последнюю из заполненных страниц. Там, почти на весь лист, красовалось чудище. Лохматая собачья морда. Акульи зубы в три ряда. Длинные, заячьи уши. Змеиная, гнущаяся во все стороны, шея. Мощное драконье тело, помещающееся на тигриных лапах с орлиными когтями. Короткий, мощный хвост дельфина или кита. И всё это оптимистичной, полосатой раскраски. Я усмехнулась и подписала рядом с чудовищем «Ваквайлор». Я любила давать длинные и практически нечитаемые имена. Так, например я своего кота назвала Мирокитальба. Никто, кроме меня не мог его назвать по полному имени.
   Неожиданно лёгкая голова Ваквайлора немного переменила положение и его глаза пробежались по буквам имени. Я торопливо протёрла глаза, но монстр, как стоял, когда его рисовали, так и остался. Я немного успокоилась. «К психиатру пока рановато»,- решила я, переворачивая страницу.
   Покусав ручку, я глубокомысленно подписала: «24.05.09.». На этом вся моя фантазия выдохлась и, засмущавшись, спряталась под привычной скукой. Я снова вцепилась зубами в черенок(или как это называется?) пишущей принадлежности, надеясь почерпать вдохновение оттуда. Хм... Либо его там отродясь не было, либо я непланомерно выжрала его ещё раньше... вместе с пластиком... Я с удивлением первооткрывателя уставилась на широкую трещину в ручке. Потом, подумав, отложила ручку и выплюнула кусочки пластика.
   Собственно, в этот момент из соседней комнаты раздался повелительный бас маменьки. Та требовала, что бы я ложилась спать. Саркастически посмотрев на будильник(22:56 гаденько замигали цифры на электронном циферблате), я вздохнула. Если мамочка сказала, надо выполнять, ибо потом можно лишиться телевизора на пару недель. Судя по тому, что мать звенела посудой, она ждала некоего мифического дядю Свету. Самого его я ни разу не видела, только голос слышала. Очень устрашающий, честно говоря...
   Я, скинув книги со стола, свободным взмахом руки, быстро затолкала учебники в сумку. Потом сайгаком метнулась в ванну и, тем же темпом, под одеяло. Не прошло и получаса, как в уличную дверь заскреблись (не удивляйтесь, мне всё было прекрасно слышно). В прихожей раздался трагический шёпот маменьки (Настолько тихий, что его можно было услышать не только через две стены, но и через два дома) и я услышала тяжёлые шаги родителя, продвигающегося с грацией танкера к двери моей комнаты. Ну, что делать? Пришлось похрапеть ради приличия... Убедившись, что мне нет до них никакого дела, мать с визгом прыгнула этому типусу на руки. Я успела только пожалеть бедолагу, как раздался приглушенный стук и такие же приглушенные матюги. Картина, стопудово, называлась «мамонт и мышонок». Угадайте, кому попала роль благородного грызуна? Я затолкала в рот половину одеяла, что бы не захихикать. Через десять минут мамочка, наконец, смогла отковырять своего ухажёра от пола и пошла на кухню, отпаивать пострадавшего сорокоградусовым эликсиром жизни. А я уже просто корчилась в судорогах от хохота, рвущегося наружу.
   Наверное, нормальный человек не уснул бы, если бы из-за тонких стен слышались постоянные взвизги, крики и писк (Картина «дядя Света под темпераментным локомотивом»), но я слышала такое звуковое сопровождение едва ли не каждый день, а потому, смогла забыться беспокойным сном... А он действительно был очень беспокойным...

   -Почему ты это всё терпишь?
   -А что мне делать? Уйти жить на вокзал?
   -Ты могла бы сопротивляться...
   -Ага! Ты видела мою мать? Да она под центнер весом!
   Моя собеседница ненадолго замолчала, переваривая ответ.
   -Ты могла бы указать им на неэтичность такого поведения...
   -Да они и слова-то такого не знают!
   -В конце-концов, ты же ребёнок... Они должны к тебе прислушиваться.
   -Здрасте, приехали... Им я до фени!
   -И ты всё это терпишь?
   -А что мне остаётся? Ворваться им в комнату в разгар веселья и заявить, что я тоже живая?
   -Ну, хотя бы...
   -Мать посадит на хлеб и воду!- отрезала я, подтягивая ноги к животу. Меня ничуть не смущало, что я сижу абсолютно голая на тёплых камнях. Слева в проёме виднеется раскалённая лава, а вокруг моего камня разлёгся огромный дракон, с которым я и веду столь откровенную беседу.
   -Жизнь народа дёшева, как обычный серый камень... Жизнь отдельного человека драгоценна, как блистательный сапфир...
   На этот раз задумалась уже я.
   -Слушай, ты вообще, кто такая? Нет, я вижу, что ты драконица, но кто ты по жизни?
   -Разве столь важно кто я? Намного важнее то, что ты не знаешь, кто ТЫ по жизни...
   -Хватит мне свою философию на уши вешать!- взорвалась я,- Я обычный ребёнок...
   -Пятнадцати лет,- вполголоса уточнила драконица.
   -...Я ничего никому не сделала...
   -А за одно и ничего не хочешь.
   -Я никому не нужна!
   -Тебе тоже никто не нужен.
   Выдохнувшись, я замолчала, повержено сопя, хотя собеседница даже голоса не повысила.
   -Умоляю, отстань от меня! По-хорошему, между прочим, прошу!
   -Слушай меня, дочь человека, носящая имя Анны,- Драконица встала на лапы и повысила голос,- ты подобна пустому скелету. Ты мертва, но привычка заставляет двигаться твоё бренное тело. Я дарую тебе испытание, которое если не поможет, то убьёт тебя. Ты от сегодняшней ночи будешь заперта в этом мире, где живут людские творения. Если ты смеришь гордыню и непослушание, то доберёшься до своего дома... А пока, ты станешь тем, кто ближе всего тебе по духу... Ты будешь обычной серой ослицей, которой, так же как и тебе, не откажешь в упрямстве и злости...
   -Это же только сон!- попыталась взвыть я, но вместо обычного визга, из горла вырвалось лишь сиплый ослиный рёв.
   -Это не сон, ослица, это реальность, которую ты не в состоянии отвергнуть,- царственно сказала драконица, подняв голову на гибкой шее и распахнув крылья.
   Я попыталась вскочить на ноги, но всё тело налилось свинцом и, помедлив немного, я провалилась то ли в сон, то ли в обморок.

   На следующее утро мать встала довольно поздно, прошла на кухню, и, кинув взгляд на порог, обомлела: там ровненько, словно по линейке, стояли сандалии дочери. Яростный родитель бросился в спальню девочки и, подбежав, начал трясти дочь за руку. Только через долгую минуту мамочка поняла, что пульс дочери почти не прослушивается...
   ...В тот день в больницу привезли девушку лет пятнадцати, находящуюся в глубокой коме...

   -Бли-и-ин... Как голова болит-то...
   Я с трудом открыла глаза и привела себя в более или менее вертикальное положение. Потом с удивлением огляделась. Потом зажмурилась, мотнула болящей головой, и снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Вокруг меня находился какой-то тропический лес, битком набитый странными растениями. Вокруг ползали муравьи, порхали бабочки, а в небе летали стрекозы. Из кустов выглядывали зайцы и лисы, а в небе парил... дракон. Я внимательно вгляделась в змеиное тело. Нет, не она. Этот дракон был явно меньше, да и крылья у него были шырше, чем у моей недавней знакомой.
   Потом я посмотрела на себя и... начался второй акт шекспировской трагедии... Я рыдала в голос. Вместо обычных рук и ног были короткие ножки с крохотными копытцами. Вместо положенной талии и... кхем... всех человеческих достоинств, было лишь продолговатое тело с большим брюшком и хвостом-кисточкой на самом конце.
   Да, это была неприкрытая правда... Я стала ослицей! Самым обычным серым непарнокопытным с упрямым лбом и огромными ушами. А я-то, дура, надеялась, что мне всё приснилось... Ладно, взять себя в руки (то есть, в копыта) и прекратить истерику. Попробуем относиться ко всему с требуемой долей пофигизма. Ну, подумаешь, превратили в животное, подумаешь, отправили чёрту на рога, но должны же быть и хорошие моменты, например... Например... Ладно, каюсь, пока хороших моментов я в упор не видела.
   Подумав, что не разумно торчать на одном месте и реветь на одной и той же настырной ноте, я первым делом заткнулась, потом попробовала выйти из этого леса. Кстати, попутно выяснилось, что ослы не приспособлены к хождению на задних копытах. На четвереньках удобнее, но страдает профессиональная гордость. Придя к разумному компромиссу (затолкав гордость подальше) я уныло побрела куда глаза глядят.
   Интересно, когда-нибудь раньше я брела по бурелому несколько часов подряд? Кажется, нет... Я и из дома-то выходила только по приказу маменьки. Как она там? Беспокоится за меня или снова на всё чихает и зажигает с дядей Светой? А я вот плюну, и, из желания насолить родителю, тоже себе какого-нибудь ослика заведу! Тьфу, какие мысли лезут нехорошие-е-е...
   На джунгли мало-помалу надвигался вечер. Идти на четырёх копытах было даже удобно, опять же, обувь не натирает. С наступлением сумерек из нор стали выползать какие-то гады, норовящие попробовать на вкус одинокого ослика (кстати, после встречи со мной выжившим приходилось заказывать вставные челюсти). Естественно, спать хотелось жутко, но рискнуть своей шкурой и лечь прямо здесь... Знаете, иногда, я всё же не похожу на дуру... К тому же есть хотелось жутко, но, как истинному пофигисту, приходилось закусить губу и, быстро вышагивая, срывать небольшие пучки листьев прямо на ходу.
   Уже глубоко за полночь я выбралась на какую-то широкую дорогу и засела в засаде. План был критически-прост: привязаться к какому-нибудь путнику и ни за что не отставать. Хотя, знаете, ещё ни один план не прошёл по плану (каламбур, бляха-муха!).
   Где-то часа в четыре (когда я, как настоящий партизан, дрыхла на обочине) послышались крики и звон железа. Знала бы, что это значит - ни за что не полезла бы...
   Из-за поворота показалась тройка лошадей. Два красивых рысака справа и слева сжимали в тиски крупного тяжеловоза. На зажатом коне верхом сидела гибкая девушка, с развивающимися на ветру чёрными волосами. На рысаках сидели двое мужчин, вздымая короткие кинжалы над бедной девушкой. И всё это вскачь. Мама! Дура, чего же я на тропу-то вылезла? Идиотка-а-а!!!
   Собственно, а что такого случилось? Просто один из породистых рысаков, не заметив меня (вот сволочь непарнокопытная), споткнулся и... растянулся на мне! Представьте, как классно утрамбованному ослику, зажатому под конём и его всадником. В общем, дурдом на выезде, психи на природе. В мою сторону(и в сторону всех ослов) полетели та-а-акие матюги, что я, стыдливо, прижав уши, по ослиному заревела, усиливая кутерьму. Кстати, всадница и другой всадник меня просто перескочили, но мне хватило одного...
   Человек торопливо вскочил на ноги и безумным взглядом уставился сначала на своего мерина, потом на шустро отползающую ослицу. На этот раз мат был более многоэтажным, я даже остановилась и прислушалась, запоминая особо эмоциональные выражения. Как удалось выяснить(после минутного расшифровывания) конь умудрился сломать обе передние ноги. А вот на меня энтот человек полез зря... До сих пор помню глаза коня, впервые в жизни увидевшего летающего хозяина...
   Не ожидая, пока оклемается этот маньяк - зоофил, я торопливо поскакала по этой дороге в ту сторону, где скрылась конная парочка.

   -Она, ведь, выйдет из комы?- с надрывом спросила Инна Павловна.
   -Даже не знаю,- уныло покачал головой врач,- мы ведь даже не знаем, что повергло девушку в такое состояние. Сотрясений, ушибов, кровоподтёков, кровоизлияний нет. Следов наркотиков, никотина или других дурманящих средств не обнаружено. Организм Анны не подвержен обморокам, а тем более, клинической смерти. Это очень странно, Инна Павловна, очень...

   Через пару часов я добралась до какого-то города, обнесённого огромной (на взгляд осла) стеной в высоту пять человеческих размеров. Резные ворота, размером подстать стене, были наглухо закрыты. Из разговоров узнала, что их откроют только утром.
   Теперь, благодаря дорожному уроку, я не торопилась подходить к людям, заседая в ближайших кустах и вслушиваясь в их весёлый трёп.
   К рассвету народ зашевелился и принялся собирать разнообразные тюки. Как я узнала, под стенами города ночевало три каравана и девять семей. Один из караванов полностью состоял из ослов разного размера и возраста. К ним я не выходила, разумно опасаясь, но от подслушивания не смогла отказаться. Оказывается, все ослы в караване были сугубо мужского пола и болтали только о симпатичных ослицах (теперь, я думаю, Вы понимаете, почему я не стала к ним выходить).
   С первыми лучами солнца огромные ворота заскрипели и распахнулись. С каждой живой твари там взимали плату. Я платить не смогла бы и при всём желании, по этому я просто пристроилась к одному из караванов и быстро прошмыгнула внутрь, пока стражники и купцы спорили на счёт расхождения в числе скота (обидно, но что поделать?).
   Город поражал своим великолепием. Я ни разу не была на таких шумных базарах, где каждый что-то доказывал, показывал и рекламировал. Стены домов раскрашивали пушистые ковры, а на прилавках блистали разнообразные ножи, мечи, кинжалы. Я бродила по городу, распахнув рот и вылупив глаза. А вот от палаток со скотом я торопливо отошла. Просто, мало ли, что... Самое интересное, что базар поражал не только разнообразием товаров, но и множеством представителей фауны. Здесь были обычные лошади, рогоносные единороги, волшебные пегасы, уродливые драконы, шумные кентавры, собаки, волки, кошки, крысы, цветастые птицы... И всё это гуляло без хозяев, то есть абсолютно свободно. Меня это поражало до тех пор, пока я не поняла, что мифические животные такие же покупатели, как и люди.
   А потом неожиданно затрубили фанфары, и народ куда-то повалил с базара. Торговцы ругались, молили, но остановить поток уже не могли. Естественно, я поскакала за всеми. Пропустить что-то интересное? Нет уж, дудки!
   Оказалось, что у города имелась ещё одна площадь, в несколько раз больше базарной. Вокруг этой площади стояли одно- двух этажные глинобитные строения. К площади подходило более сотни широких улиц и тысячи маленьких проулков. Под ногами не было не только бумажек, сигарет, банок, но и почти не было пыли и листьев, хотя посередине площади стоял огромный дуб. Собственно, из этого я и решила, что должно произойти что-то из ряда вон, даже для обычного горожанина. А потом я увидела помост.
   Сам по себе он был сооружён из камней, скреплённых меж собой, и одного деревянного столба, сантиметров в двадцать в обхвате... Под столбом были сложены шалашиком доски, что явно предполагало шашлык, правда, я так и не нашла бедной скотины, из которой и должен был быть шницель.
   -Что тут, чёрт его дери, происходит?- пробормотала я.
   -А ты не знаешь?- в меру упитанный (читай, догнавший колобка) гиппогриф, украшенный цветными ленточками, заплетёнными в его рыжую гриву, закатил глаза, не веря в своё счастье.
   -Нет, а что?
   -Сейчас будут жечь колдунов, которых поймали сегодня с поличным!- гордо раздуваясь, закудахтала образина.
   -А что они делали?
   -Как что? Они отравляли скотину, убивали детей, насылали мор и чуму, воровали, заставляли мужиков пьянствовать, растлевали малолетних и... и...
   -А сколько колдунов-то?
   -Двое,- гиппогриф разочарованно щёлкнул клювом,- Вах, больше не помню...
   -Что-то многовато для двоих...
   Собеседник пожал плечами и отвернулся от меня, буркнув что-то о непарнокопытных без знания этикета.
   Однако, на помосте уже происходило кое-что поинтереснее разговорившегося птицеконя. Туда вывели двух нагих людей. Я пристыжено закрыла глаза, потом, подумав, приоткрыла один... Интересно же! А потом у меня челюсть сама собой рухнула вниз... Это была ТА САМАЯ девушка!!!

   -Нам конец, Тимир!- всхлипнула девушка и попыталась лягнуть державшего её стражника. Голая пятка глухо шлёпнула по железному нагруднику рыцаря. Остальные стражники захохотали, а девушка покраснела и попыталась прикрыться,- наша матушка перевернулась бы в гробу, если бы узнала, как закончатся наши жизни...
   -Не пори чушь, Миа,- поморщился тот, кого девушка назвала Тимиром. Он был не менее гол, но, благодаря спокойной ненависти, держался, как потомственный лорд,- эти твари, ничего нам не сделают!
   Стражники прекратили гоготать, и пудовое копьё тупым концом заехало мужчине как раз туда, куда бить нельзя. Тимир согнулся, а Миа снова забилась в руках стражников. Отпустив девушку, стражники и вся площадь разразились нездоровым смехом. Девушка присела рядом с братом и прижалась к нему.
   -Мне страшно, братик,- прошептала она так, что бы её не слышал никто, кроме согнувшегося мужчины.
   -Если бы мне не врезали по... В общем, при другом раскладе, страшно было бы им,- удушено прохрипел Тимир, с трудом поднимаясь на ноги.
   -Всё, наболтались?- грубо поинтересовался стражник, отрывая Миа от брата и, довольно грубо толкая на костёр.
   Привязали их быстро и профессионально. Тимир снова выпрямился, будто ничего и не произошло, а девушка тихо рыдала.
   -Смотрите, на колдунов, верующие!- на помост вылез богообразный старичок, размахивая неровной клюкой,- Они - зло! Посмотрите, как они похожи на верующих! Посмотрите и ужаснитесь! Они...- далее следовал километровый список их прегрешений,- Виновны ли они?!
   -Если он сейчас не заткнётся, я лично порву ему глотку,- прошипел «колдун», но его слова потонули в единогласном рёве площади: «Виновны!!!»
   -Действительно вы - колдуны, о неверующие?- прошипел ласковый дедушка.
   -Нет,- завизжала девушка,- Я обычный человек! Я не владею магие-е-ей!!!
   -А ты?
   -Нет, я не колдун,- хмыкнул её брат,- я простой оборотень и...
   -Они приговорены к смертельной казни через сожжение! Верно наше наказание?!
   -ДА!!!
   -Нам конец...- всхлипнула девушка, всё ещё пытаясь прикрыть свой срам. За брата она не сильно беспокоилась - он сильный.
   А вот дальнейшего поворота явно никто не ожидал. На помост вскарабкался осёл. Да, самый обычный серый и лопоухий, которых можно встретить в любом караване. Серый пройдоха мирно подошёл к палачу и... со всей дури лягнул слугу закона промеж ног. На лице Тимира на мгновение мелькнуло сочувствие, как человека, только, что испытавшего этот приём на себе. Потом, распихав стражей, непарнокопытное подскочило к столбу и одним ударом маленьких копыт разрубило верёвки... Стражники дружно ахнули и бросились ловить лопоухого. Через пару минут, когда они уже стаскивали вопящую скотину с камней, сзади послышался тихий, но уверенный голос:
   -Парни, это МОЙ осёл.
   Защитится «парни» не успели, ибо тяжёлые копыта уже ломали их строй...

   Я с воплем лягнула одного из стражников, так и державшего меня за копыто. Гад, ничего не скажешь...А вообще-то я и сама-то толком объяснить не могла, зачем спасла энту парочку... Ну... Если только из любви к искусству.
   Откуда взялся давешний тяжеловоз, я понять так и не смогла, И куда провалился спасённый мной парень, кстати, тоже.
   -Лови колдуна! Лови-и-и... упс....
   Ага, мне етот дедушка с самого начала не понравился. По этому, не мучаясь с совестью, я просто столкнула его мордой с помоста, заодно использовав пару выразительных слов в сторону католиков и инквизиции, а за одно и обложив матом всех нерадивых колдунов. Девушка, которую так никто и не удосужился освободить, с удивлением (и скрытым уважением) глянула на меня. Я же вальяжно прорысив к ней, одним ударом копыта - отозвавшемся в голове сильнейшей болью - рассекла верёвки и... упала на колени. Правое переднее копыто пересекала широкая щёль, из которой толчками выходила кровь.
   -Садись... на меня. Быстро!- гаркнула я на остолбеневшую девушку.
   -Но...
   Я, сдержанно зарычав, подскочила к девушке, толкнула её мордой под колени и, дождавшись, пока она грохнется мне на холку, быстро захромала по направлению к выходу из города.
   -Но мой брат!- снова закричала эта сумасшедшая, делая попытки встать с моей спины,- Мы забыли моего брата!!!
   -Да не шебуршись ты так,- зашипела я, укусив болтушку за упитанную ляжку,- Не маленький, найдёт как-нибудь. Кстати, сколько ему лет-то?
   -Двадцать три,- произнесла девочка, буквально прожигая мой затылок ревнивым взглядом.
   -Малолетка,- хмыкнула я, решив для профилактики забыть, что сама младше его на восемь лет,- А тебе сколько, ошибка нетрезвой акушерки?
   -Пятнадцать...
   Я споткнулась и, резко обернувшись, уставилась в глаза девчонке. И, ведь не врёт, зараза, по глазам вижу, что не врёт. Не, ну кто бы мог подумать, что она моя ровесница? Я бы ей от силы лет тринадцать - двенадцать дала бы... А то и больше... Не лет, конечно, пинков.
    -Стражники!!!- заорала мне на ухо эта психопатка. Можно подумать, что я их не слышала... С такими-то ушами,- Мы покойники!
   Я извернулась и снова укусила девчонку. Она закричала, нагло воруя мои излюбленные маты. А нечего разлагать дисциплину! Я тут, понимаешь ли, стараюсь оставаться пофигисткой, а она мне тут страшными словами сорит.
   -Не боись,- хмыкнула я, останавливаясь в пятидесяти метрах от заслона рыцарей. Идей, на предмет преодоления этих суицидников, почему-то, не нашлось ни у меня(а это странно), ни у этой девчонки.
   Хотя... Об одном таране мы-то и позабыли. И эта стенобитная машина сама нагнала нас.
   -Чего встали?- прохрипел конь.
   -У женщин не встаёт,- автоматически огрызнулась я и, прикусив язык, покосилась на коня. Этот недоделанный мустанг поднял переднее копыто, посмотрел на него, посмотрел на мой лоб и, вздохнув, вернул ногу в вертикальное положение. «Ещё разобью ненароком»,- пробормотал непарнокопытный поборник патриархата.
   -Так что с заслоном,- вяло спросила я, кивая в нужную сторону.
   -Мы все погибнем!- твёрдо заявила девушка. Создавалось ощущение, что она не против.
   -Она всегда такая?- заинтересовалась я.
   -Угу,- уныло кивнул конь,- с самого рождения. А стражников сейчас не будет.
   «Колдун» напрягся и... прыгнул в толпу вооружённых людей. Пройдя, как горячий нож через масло, он оставил за собой тоннель, вполне вместительный для ослика - пофигиста и девочки - неформалки.
   -Держи их!- крикнули нам во след, но, когда я обернулась, преследователей не было. То есть, никто не седлал лошадей, не выхватывал оружие и даже не плевался нам в спину. Странно-о-о...
   -Они не будут догонять,- хмыкнул мустанг,- они слишком нас боятся...
   Вот так я и познакомилась с Тимиром и Миа(как оказалось её имя даже не склоняется, зато теперь я поняла почему она такая сволочная)...

   Отбежать далеко от городских ворот я просто физически не смогла. Зацепив расколотым копытом какой-то кустик, я растянулась на земле. Конь вместе с наездницей (Миа пересела брата сразу после городских ворот) скрылся за поворотом, не заметив потери бойца... Я осторожно пошевелила больной ногой. Каждое сокращение мускулов отдавалось такой болью, что мне стало понятно - я не встану...
   «Пофигист - беспечное животное не боящееся ничего, но и не верящее ни во что. Даже пессимисты предпочтительней нейтралов только тем, что никогда не меняют решения...» И с чего это вдруг мне вспомнился этот отрывок из газетной статьи? А-а-а... Не столь важно. Гораздо важнее то, что меня почему-то резко начало клонить в сон. Я подтянула задние ноги, засунула переднюю под себя и, вытянув шею, осторожно положила голову на пыльную дорогу. Уже засыпая я услышала дробный топот пудовых копыт...

   -Вот мы и встретились...
   -Да уж, расстались ненадолго,- огрызнулась я, оборачиваясь.
   -Чего уставилась?- ворчливо поинтересовалась белая волчица, окидывая меня взглядом пронзительных голубых глаз. Самое странное было то, что голос волчица имела ТОЙ драконицы,- Не удивляйся. Эти внешности всего лишь одни из сотен моих аватар... Итак, ты умерла?
   -С чего ты взяла?
   -Хотя бы с того, что мы снова встретились.
   -И что в этом такого знаменательного?
   -Я - богиня смерти.
   -Вау,- откровенно зевнула я, прикидывая, возьмут ли в дурдом сумасшедшего волка,- Как же тебя зовут?
   -Гидра,- усмехнулась волчица.
   -Гидра... А разве в переводе это значит не «вода»?
   Богиня с уважением покосилась на меня.
   -Это и значит. Я повелеваю водой и холодом. Моими чувствами считаются влюблённость и любовь. Моими талис...
   -Постой, постой. Какая к чёртовой бабушке любовь? Ты ж богиня смерти.
   -Увы, но в большинстве случаем в этом мире сразу после любви следует смерть...
   -Господи,- пробормотала я,- я попала в дурдом для особо безнадёжных...
   -Хватит болтать,- волчица вздохнула и поднялась на лапы,- нам пора.
   -Куда?
   -Как «куда»? В Мир Мёртвых, естественно. Видишь ли, в мои обязанности входит проводить мертвеца в иной мир.
   -Э! Мы так не договаривались. В какой ещё «Мир Мёртвых»? Ты рехнулась? Я не умерла! Я ещё жить хочу!!!
   -Все хотят,- безразлично ответила Гидра,- Поверь мне, там хорошо. Хорошо абсолютно для всех. Там нет болезней и голода. Там можно жить по своим правилам. Там нас ждут наши предки. Там не стареют... Почему же ты не хочешь идти?
   -Ага, и не взрослеют. И ещё, интересно тут стало... А как же Рай, а как же Ад?
   Богиня поморщилась.
   -Ни того, ни другого... Видишь ли, ваше деление на чёрное и белое довольно относительно. Ведь все смертные нарушали когда-то Заповеди... Если бы такое деление и существовало, то в Раю были бы только нерождённые дети, а все взрослые жили бы в Аду. Ну, так ты идёшь?
   -Нет,- я замотала головой и отступила на шаг,- Я не буду умирать.
   -А кто тебя спросит?- её довольная гримаса неожиданно исчезла и уступила место непомерному удивлению,- Нет, он не посмеет!
   -Кто «он»?
   Ответить волчица не удосужилась (либо просто не успела), когда я снова окунулась в тёмную ваксу обморока...

   Первое, что я увидела, были два светящихся шарика с дырочкой внутри. Вокруг же было настолько темно, что я даже не видела собственного тела. Шарики приблизились и... моргнули.
   -Я рехнулась?- спросила я. Точнее хотела спросить, но меня перебил чей-то голос.
   -Нет.
   -Кто ты?
   -Меня зовут Уру,- опять не дав мне даже рта раскрыть ответил голос.
   -Ты человек?
   -И да, и нет.
   -Конкретней!
   -Я был когда-то человеком.
   -А сейчас ты кто?
   Голос не ответил, даже когда я задала этот вопрос в слух. Светящиеся глаза снова устало моргнули и немного изменили угол, став из круглых овальными. Отвернулся, что ли?
   -Странные у тебя глаза...
   -Какие есть.
   -Заканчивай мои мысли читать!- попыталась я возмутится, но мне опять не дали вякнуть.
   -Я не читаю мысли.
   -А как это, по-твоему, называется?
   -Я просто вижу будущее...
   -Ого, круто... То есть ты знаешь, что я буду делать в следующую минуту?
   -И в следующие годы тоже,- спокойно ответил Уру.
   -А... Эм, так я не умерла?
   -А похоже?
   -Нет, вроде.
   -Зачем тогда спрашиваешь, если знаешь ответ?
   -Ну ты и...- Я тяжело вздохнула, загоняя злость на этот странный объект явно мужского пола подальше в подсознание.
   -Я знаю, о чём ты хочешь спросить,- мне показалось, что мой собеседник усмехнулся, хотя видеть его я, разумеется, не могла,- из-за чего ты умерла, да?
   -Да.
   -От потери крови и инфекции, просочившийся в твои жилы из трещины в копыте. Эта болезнь пробралась почти к самому сердцу и закупорила сосуды. Одним словом - у тебя остановилось сердце.
   -А-а-а... А ты не можешь отвечать менее развёрнутыми предложениями?
   -Могу.
   -Отлично. Ну, так почему в меня проникла та самая инфекция?
   -Я же сказал, из-за разбитого копыта. Вообще-то ваши копыта намного твёрже дерева, так, что я склонен утверждать, что...- взор Уру быстро переместился на мою нахмуренную морду и он поспешил закончить покороче,- Гидре нужна твоя смерть.
   -Зачем? Что я ей такого сделала?
   -Ты спасла от смерти Тимира и Миа. А такого боги не прощают никому...
   -Значит... теперь она будет вести на меня охоту?- я подняла больное копыто и губами ощупала его. Раны не было.
   -Сомневаюсь.
   -Но ты сам сказал, что...
   -Что богине нужна твоя смерть. Но я не говорил, что она сразу убьёт тебя.
   -Всё, ты меня запутал,- я повернулась и приподнялась,- Ты не мог бы зажечь огонь?
   -Нет.
   -Почему?- тишина,- Зажги огонь!- тишина,- Зажги огонь, твою мать!!!
   Глаза Уру сощурились и немного правее, за его спиной, заплясало пламя, накладывая блики на старомодный камин. Я спокойно вздохнула и перевела взгляд на хозяина... Лучше бы я этого не делала...
   Последующее я плохо помню. Меня охватил животный страх, заставляющий бежать, прятаться... метаться... Я даже толком не помню что испугало меня. Просто холод проник в кровь и... сменился кипятком. Ноги наполнились силой, о которой я даже не знала, а глаза и уши стали различать всё намного острей. Именно страшная паника заставила меня вскочить на ноги и бежать, бежать, бежать... Выбить старую дверь и, не оглядываясь на дом Уру, бежать...